Я, Киселев Леонид Абрамович, родился 26 ноября 1926 года в дер. Залог Леховского сельского Совета (сейчас Оршанская волость) Новоржевского района Псковской области, в многодетной семьи (7детей). Отец — Киселев Абрам Иванович (образование начальное: умел читать, писать и считать) работал по наряду в отделении «Залог» совхоза «Вехно». Отец был хорошим сапожником (шил сапоги, ремонтировал любую обувь), валял валенки. Мать — Киселева Наталья Якимовна, безграмотная, работала тоже по наряду в совхозе, но больше времени занималась домашним хозяйством. В домашнем хозяйстве была корова, овцы, поросенок, куры, земельный участок 0,25 га.

ДЕТСТВО:

          Насколько я себя помню, это время для меня было самым радостным. В деревне было много детей. Семьи в основном многодетные (от трех до десяти).

          Мне, как старшему из детей, приходилось ухаживать за младшими, следить за хозяйством. Вечером отпускали в поселок, где собиралась молодежь. Играли в лапту, одно из любимейших наших занятий. Летом много времени проводили на речке Сороть: купались, удили рыбу, пасли гусей, скот. В 1934 году поступил в 1 класс Домановской начальной школы (1,5 км. от д. Залог), а в 1938 закончил 4 класса и поступил в 5 класс в Посадниковскую семилетку, которую успешно закончил в 1941 году.

ЮНОСТЬ:

ОККУПАЦИЯ. Получив семилетнее образование решил продолжить обучение и отнес заявление в восьмой класс Новоржевской средней школы. Но началась Великая Отечественная война, и вскоре наш район был оккупирован немцами. Наступила самая тяжелая жизнь. Немцы установили новый порядок: колхозы распустили, а совхоз «Вехно» назвали «Земским Двором». Постоянно в деревне немцы не стояли, но были часто.

          Днем человек 50-100 на велосипедах, мотоциклах и лошадях в упряжке, в полном вооружении (Это татаро-монгольская Орда 20 века), вкатывалась в деревню и собирала «дань»: брали что хотели, что могли поймать, пристрелить, отнять, яйца, масло, птицу, скот. В последствии этот грабеж немцы переложили на старосту деревни, которого сами назначили. Ночью приходили партизаны — им сами отдавали, что могли, что имели от продуктов питания из одежды.

          Как ни было тяжело, но жизнь продолжалась. Молодежь (11-15 лет) устраивала вечера встречи. Парни и девушки одной из деревень организовывали этот вечер: договаривались с помещением, мыли полы, собирали керосин, подыскивали гармониста и объявляли молодежи соседних деревень о дате. На одной из таких вечеринок в д. Муровичи дом с молодежью оцепили полицаи. Их отряд стоял в д. Посадниково. Первым делом нас разделили: девушек в одну комнату, парней в другую. При обыске нашли несколько брошенных ножей и кастетов. Потребовали признаться, чьи это вещи. Все молчали. Тогда они сказали, что если не признаются, то будут каждого пятого расстреливать. Опять гробовое молчание.

          Посоветовались, решили устроить нам экзекуцию. Приказали парням засучить рубашки так, чтобы спина была голой и нагнуться. А сами с двух сторон — двое полицаев били плетками по спине. Натешившись, били по заднице сапогом и мы по очереди влетали в комнату к девушкам. И больно и «смешно». Были рады, что так благополучно закончилось. Наши вечера прекратились.

          В августе 1943 года отряд немцев начал чистку деревень от мужчин от 13 до 50 лет. Рано утром этот отряд, оцепив деревни, заходили в дома и выводили мужчин. Забрали и меня с отцом. А началось это с д. Вехно, потом Осинкино, Муровичи, Дыбово, Залог, Староселье, Домоново, Никулино, Воронкова Нива и Новоржев в тюрьму. Здание сохранилось до сих пор. В тюрьме пробыл до нового 1944 года. Отца отпустили раньше. В камерах находилось по 30-40 человек. Почти каждую ночь кого-то увозили из тюрьмы. Слышали выстрелы.

          Днем нас группами отправляли работать в город — на разделку дров, в лес — на заготовку дров. Большинство «пленников» были отправлены в концлагеря. Так  из нашей деревни попали в лагерь Алексеев Михаил и Женя, отец с сыном. Отец после освобождения лагеря  прибыл домой, а Женя (мой ровесник) погиб в лагере.  В конце декабря 1943 года меня и двоюродного брата Толю освободили из тюрьмы.

          Январь и февраль 1944 года мы с ним жили в лесу в землянке. В эти месяцы немцы начали выжигать деревни. Народ ушел в лес в землянки. Пожары докатились до. Сторожи, деревня сгорела. Здесь поджигателей захватили наши разведчики. Наша деревня осталась цела. Нас освободили.

АРМИЯ:

2 марта 1944 года меня с отцом призвали в армию. Сбор был в Новоржеве. Дальше пешим ходом в Бежаницы, Локню, и в деревню Котово. Здесь пробыли 3-4 месяца. Сформировали полк — зенитно-пулеметный и отправили догонять фронт. По пути полк «таял» — фронт требовал солдат.

С группой солдат, таких какие направили подвозить снаряды для фронта (вместо грузчиков). Были уже в Латвии, заняли г.Даугавпилс. Здесь меня с товарищем прикомандировали в 144 стрелковый полк в пулеметное звено, пулемет назывался «Максим», управлял им бывалый солдат 40-45 лет. В нашу обязанность входило носить по коробке с пулеметными Лентами, тащить сам пулемет (хочешь на спине, хочешь на колесах)  и по винтовке.

          В первую же ночь полку была дана позиция, нам указали точку на холме, засеянном рожью, и приказали окапаться. Рожь прикатали, до рассвета вырыли окоп. Солнце засветило, нам молодым стало не усидеть. Наш «папаша» приказал сидеть смирно, нос не высовывать и показал, что может быть с нами.

          На штык винтовки повесил каску и стал медленно поднимать. Как только каска приподнялась над окопами последовал выстрел и пуля вонзилась в стенку, отрикошетив от каски. Дальше сидели спокойно. Через час или два последовал приказ: сменить позицию. Спустились с холма и начался минометный обстрел. Это было первое «крещение», не думал, что останусь жив. На этот раз бог спас. Оказались мы около Латышского хутора, рядом в лесочке был медсанбат. Наш командир ушел подлечиться, а назад не вернулся, оставили лечиться. Так мы вдвоем и стали пулеметчиками. Несколько дней таскали его по песчаным дорогам, то на передовой, то во втором эшелоне в направлении на город Мадонна.

          Однажды, полк строем приближался к хутору, находившемуся на возвышенности. С крыш надворных построек  ударил пулемет. К нашему счастью немцы решили сдаваться и никто не пострадал. Заняв хутор, командир полка указал место и приказал окопаться. Земля сухая, глина. Попробовали лопатками, толку мало и мы решили лучше поучиться стрелять.    Вставили ленту, нажал я на кнопку, последовал один выстрел. Поправили ленту и опять нажал – получилось отлично, работал пулемет как «часы». Затем стрелял товарищ, били по лесочку невдалеке, метров 300-400. Вот мы заварили «кашу», начался минометный обстрел хутора, а нам и голову негде спрятать. К нашему счастью шквал огня поутих, последовал приказ: сменить позицию.

           С пулеметом мы всегда сзади, проходя по лесочку около нас упала мина. Товарищ погиб на месте, я был тяжело ранен и травмирован позвоночник. Это было 19 августа 1944 года. Меня подобрали, на повозке доставили в медсанбат, где сделали операцию, наложили гипс и отправили в Резекне самолетом (кукурузник), долетели до ближайшей железнодорожной станции и поездом через Москву прибыл в г. Киров (бывшая Вятка) в эвакогоспиталь. Пролежал около 5 месяцев, начал ходить и обнаружил, что у меня горб. Опять положили, около месяца пролежал на досках. Подлечили.

          Спасибо всем врачам, медсестрам, санитаркам за тяжелый, изнуряющий, бескорыстный труд. Сколько нужно терпения, сил, чтобы днем и ночью ухаживать за больными. Низкий поклон Вам.

           В начале марта 1945 года комиссовали, дали 2 группу инвалидности и отправили домой.

УЧЕБА:

Дом. Семья. Мать. Братья и сестры.

В деревне — семилетняя школа. ЧТО делать дальше? Работать физически нельзя, невозможно. Учиться? Материальные условия тяжелые. Пришел отец с войны контуженный, потерял слух. Спасибо ему и матери: «Учись, если можешь, мы поможем» — вот их слова.

          И я пошел в восьмой класс Ругодевской школы.  Каждое воскресение мать носила мешок с питанием, а я шел рядом. Школу окончил. В девятый и десятый классы ходил в Новоржев. Получил аттестат о среднем образовании, поступил в Псковский пединститут имени С.И. Кирова в 1948 году, а закончил его в 1952 году.

РАБОТА:

          По распределению комиссии был направлен на работу в Новоржевский район в Жадрицкую среднюю школу. В школе открылся 9 класс. Я преподавал математику, физику, черчение и астрономию в старших классах. Коллектив был молодой. Зав. РОНО меня назначила завучем. Получилось, как с пулеметом. А  тут коллектив учителей. Составить расписание уроков на полугодие — и то проблема, а еще посещение уроков, кружковая работа, родительское собрание — вернее весь комплекс учетно-воспитательной работы в школе.

В 1953 году женился на учительнице математики Ивановой Алевтине Сергеевне. Жить стало интереснее и веселее. В 1956 году среднюю школу из Жадриц перевели в Ладино. Здесь освободилось здание помещика, в котором жили дети-сироты. Детский дом перевели в Псков. Здесь проработал до 1987 года, последние 10 лет работал директором.

Вырастили двоих дочерей: Татьяну и Ирину, они получили высшее образование. Татьяна преподает математику в Теребенской средней школе, а Ирина — музыку в школе гор. Санкт-Петербурга. Дочери живут своими семьями. Есть два внука: Вадим и Дима и внучка-Ольга.

В 1964 году построил домик в д. Ладино, где и живу по сей день…